Приветствуем вас на Тёмной Стороне! Здесь исследуют вопросы, которые не принято задавать. Ещё полторы сотни лет назад, для входа к нам пришлось бы принести клятву на крови. Сегодня достаточно зарегистрироваться.
Бизнес-войны / 20.08.2020 / 1766
Двадцать лет назад правдой считали то, что показали по телевидению. Сейчас правдой считают сообщения в соцсетях. Не зря про того же Трампа говорят, что его избрал Твиттер...
Теперь я расскажу вам другой сюжет. Отмотаем время на две с половиной тысячи лет назад. Доберёмся в наших изысканиях до Древнего Рима. Там тогда царствовал Луций Тарквиний. Не все его любили. Царь отличался жестокостью — предыдущего правителя убил, предварительно женившись на его дочке. Луций также уменьшил власть Сената. Тот сократился в два раза и собирался редко. Основные вопросы Луций предпочитал решать сам, советуясь с приближенными, а не с выборным органом.
При этом Луций не был помешан исключительно на истреблении политических оппонентов. Царь строил огромный храм Юпитеру, возвёл в городе цирк... Потомки были ему благодарны за то, что он отгрохал канализацию — Клоаку Максиму. В последующие столетия она стала основой для всей Римской канализации. Короче говоря, царь много чего хорошего сделал для города. Вписал, так сказать, свое имя в учебники по истории.
В тоже время в Риме обсуждали не добрые дела, а царскую жестокость. Склонен к насилию. Так считалось. Повторюсь, своего предшественника Луций убил на глазах Сената. Но как эту карту разыграют оппоненты, поведаю чуть позже.
У царя был ещё сын. Сына звали Секст. Храбрый и чрезвычайно хитрый воин. Открытым столкновениям предпочитал войну информационную, а также разведку и диверсию. Однажды Секст под легендой, что разругался с папашей (ну вы же знаете, какой у меня батя тиран) втерся в доверие к руководству вражеского города. А потом с помощью интриг устроил внутри элиты распри и раскол. Город пал. Его отец захватил врагов и отблагодарил сынишку:
— Секст, ты сохранил столько жизней. И наших, и горожан... Отдаю город тебе, — примерно так сказал Луций наследнику.
И всё было бы хорошо, но однажды два воина вбегают в Рим и собирают народ на форуме. Воин по имени Брут рассказывает душещипательную историю горожанам:
— У моего друга была прекрасная жена. В отличие от прочих потаскух она хранила верность только своему мужу. Про это на днях узнал сын нашего царя — Секст. И что он сделал? Что сделал этот мерзавец? Он прокрался в дом к моему другу, пока тот воевал за славу Рима. Секст убил всех слуг в доме. А потом он изнасиловал милую жену моего друга прямо на супружеском ложе... Она нам все рассказала. А потом, не вынеся позора, заколола себя. У меня в руках кинжал, который я вытащил из её груди. И я поклялся, и повторю свою клятву здесь... Я буду преследовать Секста и его папуша везде. Даже если я его в Клоаке найду, и там я ему отомщу.
Граждане прониклись историей. Все ведь знали, что царь у них жестокий, а сын готов пойти на подлость. Не смутили слушателей некоторые сюжетные дыры. А почему Секст не убил после изнасилования жену своего товарища, с которым так-то воевал бок о бок? Если он валил всех свидетелей, то к чему ему в живых оставлять потерпевшую? Почему сам муженёк стоит отмалчивается? Почему за него Брут говорит?
Несостыковки у граждан не вызвали сомнений. Увлёк сюжет, который очень хорошо ложился на распространённое мнение — царь у нас жестокий. А теперь его отродье ещё будет насиловать наших детей? Так дело не пойдёт!
— И я прошу граждан поклясться вместе со мной, — продолжал Брут. — Поклянитесь, что Луций Тарквиний никогда не будет больше нашим царем.
Собравшиеся не только поклялись. Когда Луций попытался вернуться в город (царь был в военном походе, пока Брут рассказывал о случившемся горе) — его встретили запертые ворота Рима. Ему даже не дали возможность объяснить всю несуразность обвинений. Ведь в городе было распространено мнение — царь жесток, а его сын — подлый человек. Геройский подвиг Секста (взял чужой город без потерь) обернулся против него. Хитрого воина убили. Луций Тарквиний бежал в Грецию.
Ну а воин, потерявший жену, обрёл царство. Вместе со своим другом Брутом (который был свидетелем самоубийства жены и её рассказа об изнасиловании) они стали консулом. Римом управляли вахтовым методом. Месяц городом командует вдовец, следующий месяц — правит Брут. Но так продолжалось недолго. Брут изгнал напарника и занялся внутренними репрессиями. Если Луций предпочитал воевать с внешними врагами, то Брут параноидально искал (и находил!) внутренних. Но это уже другая история.
Нам примечателен сам факт — эмоционально вовлекающая история может дать власть. И уж тем более я далёк от осуждения методов Брута или современных американских политиков. Утверждение любой новой власти происходит через историю, которая замешана на крови. Хорошая власть или плохая — не имеет значения. Власть может быть и самой прогрессивной и свободолюбивой. Бессмысленно обвинять политиков всех мастей в вероломстве и вранье. Сценариев борьбы за власть немного. Их сочинили ещё тысячи лет назад. И да, без хорошей истории, без хорошего мифа власть не получишь. А хорошая история должна соответствовать трём строгим требованиям...
Зарегистрируйтесь, чтобы дочитать.
Рассказы по теме:
Правит слабейший
Сквозь цель
Ключи к власти
Управление дистанцией
Точильный камень для внимания
Иногда мы публикуем рассказы, которые видны только нашим подписчикам. Широкая публика не прочитает даже первых строчек. Рассказ «Хороший, плохой, никакой...» из этой серии... Ну ладно-ладно. Первое слово и даже одну цитату увидят все. Но не больше.
P.S. Дабы избежать неловких попыток объясниться со мной, напомню: все события и герои вымышлены, повествование ведётся от имени лирического героя. Совпадения с реальной жизнью — случайны.
Иногда мне кажется, что в моей жизни достаточно много трудных разговоров, сложных переговоров и конфликтных ситуаций. И тут уж я собаку съел, тут-то я профессионал, то урегулирование вопросов долгов, то увольнения, то переговоры с явными врагами, кажется, что накопился гигантский опыт, большая база диалогов и знаний...
Корону сбивает общение с друзьями. Одному фабрику крупную пришлось закрывать и рабочих разом увольнять. Второму договариваться с выходцами с Кавказа — как долг возвращать, когда денег на руках не было ни копейки. После этих рассказов мысль у меня в голове возникает: про трудные переговоры ничего не знаю. А потом вторая на ум приходит: я же писатель, надо записывать.
Работа у детективщиков сходна с работой ученого-исследователя. То есть мы всегда работаем с источниками. И собственно главный вопрос детектива:
— Откуда мы об этом знаем?
Воевать с женщиной дорого. Во всех смыслах. Если на той стороне представительница прекрасного пола, то свой ценник я умножаю на три. И мысленно провожу эксперимент: сможет ли сидящий напротив меня заказчик голыми руками задушить кошку, а потом аккуратно продезинфицировать оставшиеся от рук лохмотья? Если представить его за этим занятием не удается – не берусь. Ведь женщины - самые опасные противники.
Читать дальше...Пальцы дубели от холода. Рукавицы поверх перчаток, зимние сапоги... Все это не спасало от ветра сурового. Рядом ледовитый океан. Оттуда что ли дует?
— Бразильеро, ты чего отвлёкся? Подцепляй... — скомандовал бригадир. Он следил за тем, чтобы работники быстро развешивали сушиться рыбу.
Бразильеро с ненавистью посмотрел на треску. Треска, треска, треска... Тот, кто не жил в северной Европе не поймёт значение этой рыбы. Очень удивится, узнав, что во второй половине двадцатого века Исландия трижды готова была начать войну с Англией из-за трески.
Если не стоит или рецепт Магического секса
Влюбился я в семнадцать лет. Прямо сильно-сильно. Ну а кто в семнадцать лет не влюблялся? И вот у нас с прекрасной девушкой свидание, постепенно переходящее в горизонтальное положение. Естественно хотелось силу свою молодецкую показать, мощь свою сексуальную. А от всего волнения — натурально не встал. И девушка-бедняжка, старается, а все без толку. Поволновались мы вместе с ней минут пять-десять — лучше не стало.
Читать дальше...Вообще отец сыграл со мной злую шутку. Мы с ним редко общались, но всегда после разговора я пребывал в лёгкой задумчивости. А то и в не очень лёгкой. Так, в пять лет папа мне сказал: «Нельзя представить две вещи: вечность и бесконечность». Я всегда имел непокорный характер. И поэтому тут же сел воображать ту самую вечность и бесконечность. И пускать слюни.
Читать дальше...