Прожил или просрал?
О прочерке между датами…

«О некоторых недостатках в наших английских словарях». Так называлась статья Ричарда Тренча. Написал он её в 1857-ого году. Ну, написал и написал, скажите вы. В Англии недостатка в писателях не было века этак с 16-ого. Однако статья стала своего рода манифестом для маленькой группы лондонских интеллектуалов-энтузиастов.

Энтузиасты эти собирались время от времени. Пили чай. Курили табак. И… ругали словари. Они стали настоящими экспертами по высмеиванию словарей. Причём занимались этим благородным делом лет десять. Не меньше. Филологи как-никак. Профессионально жонглируют словами с пафосным видом. И клуб у них звался соответственно — Лондонское Филологическое Сообщество.

Опять-таки, нашёл чем удивить! В Англии куда ни плюнь — всюду в клуб какой-нибудь попадёшь. В клубы там ходят не только люди, но и кошки, как верно подметил поэт Томас Элиот. Его поэма об этом превратилась даже в жутко популярный мюзикл… Ну, а уж джентльмены любят языки почесать, да друг перед другом повыпендриваться похлеще котов.

Однако наши герои собирались не за тем. Или не только за тем, чтобы развлечься и произвести впечатление. В 1858-ом году, после выхода статьи Ричарда Тренча, Лондонское филологическое общество поставило цель — создать словарь английского языка на новых принципах. Джентльмены задумали отобразить историю слов от средневековья до современности.

Хотел бы я сказать, что после постановки цели закипела работа. Но нет. Господам филологам нужно было сначала определиться с теоретической основой — как они будут составлять словарь? Какие слова туда включать? А с какого века? А какие примеры использовать? От высмеивания чужих словарей они дошли до высмеивания мыслей своих коллег.

Занятие приятное и ему они посвятили ещё лет двадцать. Позже опомнились. Решили, что нужно найти человека, который воплотит их гениальные мысли в жизнь. Нашли некоего Джеймса Мюррея. Соискатель на должность редактора словаря был полиглотом и самоучкой. Высшего образования он не получил.

— Отлично! Будет меньше болтать и больше работать! — сказали джентльмены. И утвердили кандидатуру Мюррея.

Утвердить утвердили, но денег ему много не дали. Бюджет на эпохальный словарь был крайне скромным.

— Одному не справиться, помощник нужен. Homo sapiens! — говорит Мюррей.

— Для бесплатной работы Бог придумал волонтеров! Ищи их где хошь! — ответили джентльмены.

Ну, раз «где хошь!»… Мюррей нашёл себе волшебного помощника в психбольнице. Американский доктор, страдающий от шизофрении и отсиживающий срок за убийство в Англии, увлёкся идеей словаря. Она его неплохо отвлекала от желания кого-нибудь пристрелить.

Самоучка Мюррей со своим напарником — маньяком-убийцей — таки справились с делом. Первый том (буквы “A” и “B”) вышел в 1888-ом году. Через тридцать с лишним лет, после того, как Ричард Тренч написал свою знаменитую статью. Он, правда, словаря не дождался — умер раньше. Как и многие его собеседники. Что немудрено. Они-то когда обсуждали составление словаря, тот же Мюррей только в школу пошёл…

Впрочем, сам Мюррей до финиша, до буквы “Z”, тоже не добрался. Вместе с психом они дошли только до буквы “S”. И умерли за работой.

К счастью, у дела Тренча и Мюррея были наследники. В следующие годы над словарем работал в числе прочих даже Джон Толкин. Однако писательская карьера его прельщала больше, чем лексикография…

Наконец, в 1928-ом году, спустя 80 с лишним лет после первых обсуждений и спустя семьдесят лет после того, как идея выпустить словарь выкристаллизовалась — вышли все тома — от буквы “A” до “Z”. К тому моменту, в живых не было ни тех, кто это придумал, ни тех, кто это начал первым реализовывать на практике. Словарь назвали Оксфордским, хотя ни Мюррей, ни «Лондонское филологическое сообщество» никакого отношения к Оксфорду не имели…

Работа над Oxford English Dictionary продолжается и сейчас. Он перешёл в цифровую эпоху… Но да и Бог с ним. Разговор не о нём. Разговор о вопросах, над которыми люди мучались во все времена:

— Где моё предназначение? Кто я? Зачем я?

Вопросы прилипчивые. Цепляются к людям, как белая горячка к алкоголикам. Изводят они и парня похмельным утром после выпускного. Мучается от них и женщина бальзаковского возраста, которая на трезвую записалась на эзотерический (жаль, не эротический) психотренинг по прокачиванию чакр с помощью карт Таро и диет… И на всех этих белых ходоков можно и рукой махнуть. Не пишем мы для школьников и очарованных…

Однако и взрослые мужчины... Состоятельные и состоявшиеся… Даже они задают вечные вопросы (Кто я? Зачем я? Для чего я?). Только формулируют их иначе:

— Как оставить след в истории? Вот мне бы… Уже имея деньги, положение в обществе и может быть даже власть… Вот хотелось бы сделать чего-то такого!

Услышав это, мы открываем историю Оксфордского словаря. Потому что его история — хороший пример постановки и реализации стратегической задачи, о которой не только помнят и знают потомки. Но и которую эти самые продолжают решать…

У истоков больших стратегий стоит зачастую группа, мягко скажем, не самых именитых и знатных товарищей. Энтузиасты образуют этакий клубок единомышленников, чтобы обсуждать идеи. Дискуссии, споры, во время которых пьётся чай, курятся сигары и трубки, отнимают десятилетия. По ходу пьесы к теоретикам примагничиваются самоучки и психи-маньяки. Признанные специалисты на первом этапе брезгливо относятся и к идее, и к её носителям.

От чего участников временами охватывает отчаяние. Ведь одно дело, когда обыватель не понимает — чем же вы заняты, а другое дело, когда уважаемые и признанные коллеги заявляют:

— Ты совсем ку-ку? Ты чего творишь?..

Другие стратеги впадают в депрессию, осознав, что при жизни не потрогать им того, над чем они так яростно вкалывали десятилетиями… Состояние знакомо тем, кто замахивался на большие истории. Ведь наличие стратегического замысла, увы, не лекарство от сомнений:

— А не прожил ли я жизнь зря? Верно ли я выбрал вектор движения? Не ошибся ли? И не потратил ли отпущенное мне время на ерунду?

И в эти моменты как никогда хочется променять мир больших идей на простые обывательские радости... Тут-то и определяется реальный калибр человека. Заглянуть в мир больших стратегий могут многие. А вот удерживать внимание на замысле до самой смерти… На это уже способны единицы, которых ведёт не жажда славы-награды-признания (для её удовлетворения придумали ТикТок), а искренний интерес к теме и желание её развить.

Величина же темы зависит исключительно от вложенной в неё энергии. Причём задача окружающим может казаться глупой, незначительной, неказистой. Так, к примеру, было с одной ученой в начале двадцатого века. Она посвятила свою жизнь изучению… цитогенетики кукурузы. Девушка выросла за городом. Ей нравилась природа, поэтому она и отучилась на ботаника, и выбрала такую область интересов. Среди поставленных задач — составление генетической карты кукурузы.

Согласитесь, звучит не столь эпохально как составления словаря всех английских слов, существовавших с раннего средневековья. Однако имя сумасбродной барышни, возившейся семьдесят лет с кукурузой, известно далеко за пределами кружка любителей сельского хозяйства…

Её звали Барбара Мак-Клинток. Президент Ричард Никсон лично вручал ей национальную научную медаль. Более того, она стала первой женщиной, получившей Нобелевскую премию по физиологии и медицине. Не нужно говорить, что Мак-Клинток стала иконой для феминисток, выпускались марки с её портретом и писатели печатали её биографии…

Наградами Барбару осыпали за открытия, сделанные во время исследования цитогенетики кукурузы. Исследования того, как передаётся наследственная информация. Знание этого механизма оказалось чрезвычайно важным во все отраслях. От медицины до сельского хозяйства…

Большие темы находят не только в сфере языкознания и биологии. Частная цель (например, продвинуть в обществе свою семью), пришедшая в голову иммигранту, торгующему самогоном, может быть осмыслена как стратегическая задача. Что и показал пример Патрика Кеннеди, клан которого нынче прочно прописался в мировой политике…

Готовность вкладываться в тему всю оставшуюся жизнь, как и способность вовлекать в её обсуждение и реализацию других людей, наполняет тему энергией и делает её мыслью, которую будут развивать потомки, и о которой будут помнить веками. А если нет желания платить такую цену, то и не родится из идеи стратегической темы. Какой бы замечательной, гиперважной и всеобъемной она не казалась…

P.S. Отдельно хотелось бы подчеркнуть: наличие стратегической темы не избавляет от сомнений, что жизнь прожита зря… Как и отсутствие стратегической темы не лишает радостей жизни. Эти вопросы, как ни странно, находятся в разных комнатах.

Бесплатный текст. Зарегистрируйтесь, чтобы читать другие статьи.

Читать ещё:

Как попасть в мир идей?
Гэгэггглавное не бобобояться?
Программирование событийных потоков. Метод наблюдателя
Самозванцы. Или: почему честных людей называют жуликами?
Из батарейки в сверхчеловека