Как жулики читать меня научили

Приветствуем вас на Тёмной Стороне! Здесь исследуют вопросы, которые не принято задавать. Ещё полторы сотни лет назад, для входа к нам пришлось бы принести клятву на крови. Сегодня достаточно зарегистрироваться.

Писателем я хотел быть всегда. Толстая соседка, выпив дачного вина, поинтересовалась:

— Кем ты хочешь быть?

В семь лет мне этот вопрос уже казался глупым и пошлым. Хотя я знал на него ответ:

— Писателем.

«Мне стало казаться, что телевидение от нас что-то скрывает. Явно недоговаривает, а точнее недопоказывает.»

Было одно существенное препятствие. Читать я не умел. И, более того, не считал обязательным. Анекдот про чукчу, который придерживался того же правила, услышал сильно позже. Родители никогда не заставляли меня читать. Поэтому весь первый класс я благополучно и не читал. Буквы как-то выучил, чтобы учительница отстала. На этом — все. При чтении вслух слова «война», я говорил:

— ВО-И-краткая-НА.

Однако в то время ценилась в школе канцелярия. Появились волшебные китайские пеналы, которые вмещали в себя и лупу, и картинку с машинкой на обложке, и точилку и бог весть, что ещё. А ещё были ручки с разноцветными стержнями, ластики, тетрадки с модными обложками. И все эти предметы определяли статус ученика в сложной и постоянно меняющейся школьной иерархии.

Тяжело было исправить ошибку, если ты пришел в школу с лоховским набором. Если у тебя пенал советского образца в виде большого карандаша. А если ещё к этому и такого же вида портфель... Чморить могли до конца школы. Был у нас такой мальчик в классе. Как с первого класса начали издеваться над ним, так до девятого и продолжили. Врата восьмилетнего ада для него были открыты неправильной канцелярией. Хотя, быть может, он просто был зажат и не давал сдачи?

Мои родители явно были не в курсе последствий неправильного выбора тетрадей, дневников и ластиков. Поэтому я взвалил на себя это бремя выбора. Проще говоря, я ходил с мамой в книжный магазин. Он находился на окраине мира. То есть по нему проходила незримая граница влияния нашей школы. За небольшой зоной отчуждения были вражьи государства. Там гуляли дети из других школ.

Магазин унаследовал советскую вывеску «Книги». Количество книг при этом драматически сокращалось на протяжение тридцати лет. Началось все с хлебного — он оттяпал себе предбанник торгового зала. Пенсионеры днём там стояли в очередях — видать что-то продавалось в это время со скидкой.

С другого конца зала книги были атакованы канцелярией и школьными принадлежностями. Этот отдел перманентно расширялся, пока собственно сам книжный не сократился до размеров прилавка. Тогда наконец он был вытеснен окончательно двумя аптеками и розливом пива. Они же вытолкнули и ряды с канцелярией. Но это было позже.

Сейчас я, восьмилетний, стою вместе с мамой в очереди. Жду своей ручки, у которой аж восемь цветов. В очереди жарко. За окном ранняя сибирская весна, а внутри нагрето ржавыми батареями и телами покупателей.

Взопревший, со слипшимися волосами на лбу я разглядывал окружающую обстановку. И тут мой взгляд уцепился за книжки про черепашек-ниндзя. Я не поверил своим глазам.

Дело вот в чем. Мультики про черепашек-ниндзя показывались в строго отведённое время, которое знала только Телепрограмма. Мультики были короткими. И приходилось их ждать черт знает сколько. К тому же их могли перебить скучными новостями про политику.

А тут выясняется! Что я могу прочитать про мультики. Не ждать целую вечность — неделю. А могу прочитать прямо сейчас. Естественно я схватился за эту возможность двумя руками. Ручка с восемью стержнями была забыта к чертовой бабушке. Книжка про черепашек-ниндзя все затмила. Дома я провалился в сюжет.

Черепашки вместе с Эйприл на космическом корабле отправлялись непонятно куда. Во время путешествия был обнаружен другой корабль, на котором выкосило всех людей. И к одному из членов экипажа присосалась какая-то неизвестная дрянь. А потом у него из живота вырвалось чудовище, которое уничтожало все вокруг. Смогут ли черепашки его одолеть и спасти Эйприл?

Книжки были толстые — страниц по 200-300. Я проглатывал сначала одну в неделю, потом раз в три дня, в конце ускорился — одна книжка прочитывалась за выходные. Иногда быстрее.

Смущала одна вещь. Я все ждал серии мультика по книжке. Но почему-то не показывались эти серии. А они ведь были очень интересными: и про космических чудовищ интересно, и про египетскую мумию, и про роботов, которые в будущем все захватили... Мне стало казаться, что телевидение от нас что-то скрывает. Явно недоговаривает, а точнее недопоказывает. Я пытался поделиться со взрослыми своими теориями заговора. Но они в силу своей тупости не понимали происходящего. А ведь и им могли чего-нибудь недопоказывать.

Пока не открылась страшная тайна. Открылась она мне в августе. И открыл её мне старший брат...

Бесплатный текст. Зарегистрируйтесь, чтобы дочитать.

Книга ВРЕМЯ ОТЦА

Из рубрики
Популярное

В погоне от предназначения

Юные, дерзкие и самовлюблённые. Уверенные в своей правоте и своём праве. Нам было море по колено, а любое дело по плечу…

В конце второго курса задали сделать свою газету. И мы втроём: я, Оля и Даня справились с ней за ночь. Писали не жалея слов. Верстали не жалея часов на красоту. Озаглавили своё детище Культ’bit. Старались не за оценку, а за интерес.

— А ведь хорошо получилось!.. Так ведь можно и самим выпускать хоть газету, хоть журнал, хоть свой сайт делать!.. — сказал кто-то из нас, с удовольствием разглядывая творение рук своих.

— Точно, можем! — отвечали мы хором. Полученный результат вдохновлял на новые подвиги.

Сказ про суровую мужскую дружбу или… Как Лёлик с Болеком посадили Гену, но смогли сохранить настоящую дружбу

У Лёлика, Болека и Гены был ресторанный бизнес. Ресторанный — это, конечно, сильно сказано. Парни на звёзды Мишлен не претендовали…

Видели столовые для тех, кто находится в самом низу корпоративной лестницы? Там ещё липкие жирные подносы надо брать, ставить их на металлические рельсы и катить, делая остановки у заветренных салатиков, потом у бабы, разливающий суп, а в конце пути ждёт Биг Босс на кассе — полная женщина с трудной судьбой. Зовут её всегда Люба. Она ещё покрикивает на окружающих, потому что несмотря на многообещающее имя, выданное при рождении, любви-то в её жизни не наблюдается.

Травник

Крепкий стеллаж из тёмного дерева вмещал в себя тысячу книг. Черные толстые корешки томиков Кастанеды напирали на тоненькое сочинение Алистера Кроули. Верхние полки оккупировали справочники по травам. Рядом со стеллажом в пол комнаты врос большой письменный стол. На нём в ряд выстроились массивные шкатулки, в которых затаились амулеты, камни и другие удивительные вещи.

Волшебный билетик

— Там такой террариум подруг!.. - Аня увлечённо рассказывает историю, как оказалась на международном конкурсе по фитнес-бикини.

Бразильеро

Пальцы дубели от холода. Рукавицы поверх перчаток, зимние сапоги... Все это не спасало от ветра сурового. Рядом ледовитый океан. Оттуда что ли дует?

— Бразильеро, ты чего отвлёкся? Подцепляй... — скомандовал бригадир. Он следил за тем, чтобы работники быстро развешивали сушиться рыбу.

Бразильеро с ненавистью посмотрел на треску. Треска, треска, треска... Тот, кто не жил в северной Европе не поймёт значение этой рыбы. Очень удивится, узнав, что во второй половине двадцатого века Исландия трижды готова была начать войну с Англией из-за трески.

Если не стоит или рецепт Магического секса

Влюбился я в семнадцать лет. Прямо сильно-сильно. Ну а кто в семнадцать лет не влюблялся? И вот у нас с прекрасной девушкой свидание, постепенно переходящее в горизонтальное положение. Естественно хотелось силу свою молодецкую показать, мощь свою сексуальную. А от всего волнения — натурально не встал. И девушка-бедняжка, старается, а все без толку. Поволновались мы вместе с ней минут пять-десять — лучше не стало.

Время отца

Вообще отец сыграл со мной злую шутку. Мы с ним редко общались, но всегда после разговора я пребывал в лёгкой задумчивости. А то и в не очень лёгкой. Так, в пять лет папа мне сказал: «Нельзя представить две вещи: вечность и бесконечность». Я всегда имел непокорный характер. И поэтому тут же сел воображать ту самую вечность и бесконечность. И пускать слюни.