Счастье на халяву

Приветствуем вас на Тёмной Стороне! Здесь исследуют вопросы, которые не принято задавать. Ещё полторы сотни лет назад, для входа к нам пришлось бы принести клятву на крови. Сегодня достаточно зарегистрироваться.

Счастье на халяву

И хотя теория его звучала завирально, в неё больше хотелось поверить, чем разоблачить.

Демьян из вежливости изобразил, что ему стало хорошо. Со стороны, правда, казалось, будто посреди полового акта парня разбил паралич. Однако новая подруга не придиралась к его актёрской игре. Она с облегчением слезла со снаряда. У неё устали коленки и растерялся энтузиазм.

От обязательных (для любой уважающей себя девушки) разговоров после соития любовника спас телефонный звонок:

— Дёма, ты где? — орала в трубку...

Зарегистрируйтесь, чтобы дочитать.

Ещё рассказы:

Карта желаний
Любовь по подписке
Ромовая баба
Дороги детства
Три гвоздика, три пуговки
Как из женщины Воды превратиться в кикимору?
Зарисовки из жизни олигархов или Сладка ли месть?

Из рубрики
Популярное

Жизнь в промежутках Или Поцелуй Смерти

Смерть прогуливался по почти пустому парку наслаждаясь чудесным вечером. Яркое, но уже не столь тёплое солнце подсвечивало по-осеннему богатую палитру листвы. Деревья Смерть любил. Они его не боялись. Достойно и безропотно принимая кончину каждую зиму, они возрождались с весенним теплом уже немного другими.

Смерть рассматривал аллею по которой шёл. Его привело сюда ощущение, что сегодня он должен с кем-то случиться...

Слепой Случай стучится в дверь

— Чума! Что б тебя молнией шарахало каждый раз, когда тебе очередная идея в голову придёт! — Война рухнул на диван, устав бродить разгневанным призраком по дому. Дух самого неистового Всадника Апокалипсиса бунтовал против вынужденного карантина.

— А что сразу я?.. — Чума опасливо выглядывала из кресла, куда забралась с ногами, и для надёжности прикрылась ноутбуком. Ей, единственной из эпической четвёрки, было не привыкать подолгу скрываться в одном месте, чтобы в какой-то момент вырваться на волю во всей своей мрачной красе. К тому же, как и всякая женщина, Чума любила делать вид, что случившаяся катастрофа не её рук дело. — Вечно у вас мужчин женщины виноваты...

История про клаббера-программиста, кинезиолога-кибернетика и писателя-инвестбанкира

— Мне надо самоопределиться! — стартовал с банальности наш собеседник. Мы с Илюхой испытали боль зубовную. Из глубин памяти поднимались тени бизнесменов, потерявших жизнь в попытках самоопределиться, а точнее — навесить на себя ярлык. Наш визави тем временем метал на стол имена великих:

— Нассим Талеб — это второй писатель после Николая Мохова (у Николая Мохова ЧСВ растёт будто курс биткойна на ажиотаже), Джон (ну конечно же Гриндер, сооснователь НЛП), Кастанеда (естественно собеседник практиковал тенсегрити)...

А дальше повесть он свою излагал. И повесть его опровергала теории многих уважаемых авторов, в том числе и упомянутых. Я б эту повесть пером записал, бумагу свернул б и в бутылку вложил, на яхте б в море вышел и закинул в воды глубокие. Но нет у меня яхты, нет и пера, посему читайте буквы электронные...

Как жулики читать меня научили

Писателем я хотел быть всегда. Толстая соседка, выпив дачного вина, поинтересовалась:

— Кем ты хочешь быть?

В семь лет мне этот вопрос уже казался глупым и пошлым. Хотя я знал на него ответ:

— Писателем.

Бразильеро

Пальцы дубели от холода. Рукавицы поверх перчаток, зимние сапоги... Все это не спасало от ветра сурового. Рядом ледовитый океан. Оттуда что ли дует?

— Бразильеро, ты чего отвлёкся? Подцепляй... — скомандовал бригадир. Он следил за тем, чтобы работники быстро развешивали сушиться рыбу.

Бразильеро с ненавистью посмотрел на треску. Треска, треска, треска... Тот, кто не жил в северной Европе не поймёт значение этой рыбы. Очень удивится, узнав, что во второй половине двадцатого века Исландия трижды готова была начать войну с Англией из-за трески.

Если не стоит или рецепт Магического секса

Влюбился я в семнадцать лет. Прямо сильно-сильно. Ну а кто в семнадцать лет не влюблялся? И вот у нас с прекрасной девушкой свидание, постепенно переходящее в горизонтальное положение. Естественно хотелось силу свою молодецкую показать, мощь свою сексуальную. А от всего волнения — натурально не встал. И девушка-бедняжка, старается, а все без толку. Поволновались мы вместе с ней минут пять-десять — лучше не стало.

Время отца

Вообще отец сыграл со мной злую шутку. Мы с ним редко общались, но всегда после разговора я пребывал в лёгкой задумчивости. А то и в не очень лёгкой. Так, в пять лет папа мне сказал: «Нельзя представить две вещи: вечность и бесконечность». Я всегда имел непокорный характер. И поэтому тут же сел воображать ту самую вечность и бесконечность. И пускать слюни.